Обстановка в Севастополе сегодня | Воздушные тревоги в Севастополе | Что РЕАЛЬНО происходит

• И сегодня мы поговорим с вами на наболевшую тему. Как она называется? Я опять забыла.

• Обстановка в Севастополе глазами очевидцев, глазами тех, кто здесь непосредственно работает и живёт.

• Сегодня с вами у нас самый разгар октября и давайте расскажем, как вообще Севастопольцы чувствуют себя сейчас. Погнали.

• По-разному. По-разному чувствуют. Скажем так, Севастополь отличается по обстановке от Крыма, потому что в Севастополе, наверное все знают и слышали, были тревоги воздушные, а в Крыму такого не было. У меня живет подружка в Симферополе, я говорю: “Как вы там?”. Она говорит: “У нас вообще ничего, никакого намека и так далее”. В Севастополе есть тревоги, не часто, но они были и об этом стоит говорить. Это выбивает из привычной жизни, по крайней мере, меня. Может быть кого-то нет, но вот кого-то выбивает. По подвалам не прячемся. Есть люди, возможно, которые прячутся, но я не хожу в подвалы и Ксения, по-моему, тоже не ходит.

Как это отражается на жизни? Да, есть беспокойство, зависит ещё от района. Вот я живу в камышах – это такой район, где вот возле моего дома стоит громкоговоритель, сирена и просто в окно мне орёт. Там, где живёт Ксения, на античном, допустим, там вообще ничего не слышно, то есть отдаленно так и далеко-далеко. Когда ты идешь на античном, “ля-ля-ля”, смотришь: “А, ну да, какая-то тревога”. А в камышах тут тебе орёт: “Всё, там тревога. Быстро! Ля-ля-ля”.

Конечно же, это вот накал эмоции и страстей. Когда у тебя в окно орёт громкоговоритель, тревога и какая-то ещё тревога, ты думаешь: “Елки-палки, что происходит?”  А когда ты живешь в другом районе города, часто люди пишут: “Мы вообще не слышим громкоговорителей, у нас не звучит сирена Что такое? Почему?”

Поэтому действительно да, есть напряжённость. Тут в зависимости от того, кто как реагирует, вот и всё. Кто-то более нервный, кто-то более флегматичный. Я в принципе понимаю, что происходит, причём мои близкие тоже пережили тревоги и прочее. Я знаю, что может быть, но пока верю в лучшее и не поддаюсь панике. Ксения, как ты себя чувствуешь? Что у тебя происходит?

• Когда Катя говорила про более нервных, она явно имела в виду меня, потому что Ксюша вообще паникёр жуткий. Для примера вам скажу: вчера было воскресенье и я собирала тревожный чемоданчик для своего ребёнка, рассказывала ему, как пользоваться фонаре и свистком, где какие вещи лежат, что делать, если вдруг завтра не станет этой комнаты за секунду. Меня многие родителя осудят, но я считаю, что лучше чтобы ребенок был подготовлен к худшему, чем не знал, что в панике делать.

Когда начались все эти тревоги… Не так давно ведь они начались, да? Когда у нас начали реально выть сирены и предупреждать о том, что атаки, меня, честно, так сильно… Я сидела несколько раз в подвалах, во-первых. Мне реально было страшно, особенно звонишь родным, родителям и понимаешь, что связь не работает и т.п.

Ощущения не из приятных, но проходит буквально несколько дней и твоя паника просто-напросто успокаивается. Ты все равно продолжаешь жить обычной размеренной жизнью: как ты ребёнка водил в школу, только ты сейчас ему расскажешь, что у вас будет сегодня учение и вы будете бегать по подвалам, как ты ходил на работу или занимался делами, всё тоже самое.

По поводу тревог, что они не так часто – день через день, ребята, я не знаю, часто это или нет.

У меня здесь живёт семья, мои родители, и я, честно, пыталась их несколько раз отсюда вывезти, просто люди уже в пенсионном возрасте. Я говорю: “Давайте поживите в Санкт-Петербурге или хотя бы в Судаке какое-то время, потому что всё равно тревоги, звуки, взрывы какие-то, мы всё это слышим”. Но нет-нет, мои родители более стойкие, чем я. Они говорят: “Успокойся, паникёр. Твоё тебя всё равно найдёт. Если суждено, то будет так и так, а если нет, то все будет в порядке”. Кате я уже тоже несколько раз устраивала истерики по этому поводу: “Катя! Катя! Давай снимем дом в Бахчисарае хотя бы!” Вот как-то так.

Жизнь идёт размеренно, своим чередом, но со своими приколами. Тут просто был один вариант: либо когда всё это началось реально брать шмотки и уезжать, либо оставаться. Ну остался, все, теперь вот так вот. 

• Что ещё можно рассказать? Тоже первая когда была тревога, когда была атака на штаб, это было всё прям внезапно. Если как бы взять мою жизнь в тот момент, я делала дома уборку, у меня орала музыка, орал пылесос, я вообще ничего не слышала и я уже узнала об этом по звонку от мамы. Она мне звонила: “Где ты? Ты не в центре?” Я такая: “Нет, я как бы вообще занимаюсь своими делами”.

Уже потом я услышала, что там тревога. Это в первый раз было такое полупаническое, ну не паническое, а просто тревожность, потому что я услышала сирену. Я вообще не знала, что она работает, оказывается у нас тут работают сирены. Действительно была паника, потому что нам сообщали, что сейчас будет повторная атака. Я помню, что я там отменила и психолога, и прогулку, и работу, и такая: “Всё, сидим дома, мало ли что”. Ну всё было нормально, всё хорошо. Уже в следующие все тревоги, которые были, ты уже такая: “Мм, понятно”.

• Короче, первая была самая страшная, да?

• Да, это было, что я такая типа: “Что произошло? Как так?” Потом я уже такая: “Мм, понятно”, “Мм, опять орет” и так далее.

• “Ну поорет-поорет и успокоится”.

• Да, тоже адаптация людей. Действительно, когда как бы все не готовились, всё равно, когда начинается какая-нибудь чрезвычайная ситуация, сразу же все минусы, все недоработки, они всплывают. Сейчас над этим работают. То есть во время тревоги, например, перестаёт ходить общественный транспорт. Останавливается троллейбус или автобус, хотя бы может быть час пик, говорят: “ Идите ищите убежище”, а убежище закрыто на замок. Транспорт уехал, люди там час ждут, потом идут пытаются опять уехать. Или, например, был у нас тоже вопиющий случай: была тревога на дворец культуры рыбаков, просто детей вывели на улицу и сказали: “Всё, убежище для сотрудников, а вы там идите, не знаю, по домам”.

• Что реально? Я даже этого не знала.

• Да, действительно такие случаи вопиющие. Конечно же, это всё прорабатывают, сказали, чтобы транспорт стоял и ждал рядом, чтобы все, кто там есть, заходили в убежище, если надо, детей никуда не водили. То есть все это уже отрабатывается и в школах, и в больницах, и в магазинах. Но сначала, действительно, вот эта неразбериха,        непонятные ситуации, кто-то там тупит, кто-то не тупит.

Например, вот в моем бизнесе как-то хорошо всё так сработало. Была тревога, Ксению и других сразу же завели в полуподвал, в цоколь, где конференц-зал, там все сидели. А где-то вообще детей вывели со школ и сказали: “Домой идите!” Дети в шоке, что происходит. Это уже всё отрабатывается, всё лучше, всё правильнее происходит, но на это нужно время. Действительно уже отношение поменялось, если какая-то была раньше растерянность, то сейчас уже ты понимаешь, какие действия, что делать. По поводу себя: я тревожный чемоданчик не собирала, хотя я понимаю, что  по-хорошему надо какие-то вещи собрать.

• Первое, что происходит, когда происходит тревога – она хватает кошку…

• Да, самое ценное.

• …бабушку и за несущую стену.

• То есть я понимаю, что, возможно, надо бы что-то сделать, но пока даже не то, что руки не доходят, а просто лично у меня такое вот отвращение и я не хочу этого делать, я чего-то другого ожидаю, живу и так далее.

Опять же, организации государственные серьёзные – у них есть свой регламент, как действовать в этих ситуациях. У нас таких нет регламентов, поэтому каждый действует, как хочет: кто-то идёт в подвал, например, кто-то не идёт в подвал, а на парковку. Вот так вот, пока всё нормально.

Когда была атака на штаб, действительно, когда был прилет, было страшно и так далее. Потом уже остальные тревоги, когда они есть, ну они как бы их сбивают, то есть всё нормально. Да, оно звенит, есть угроза, но всё хорошо, нас защищают. В принципе вот такие вот эмоции, мысли и чувства.

• Так, что ещё хотела сказать? После того, как начались официальные тревоги, действительно организация стала лучше. Если раньше объявление о том, где находится убежище, оно было в определённых местах только…

• Вообще, убежище в каждом доме. Это по сути ваш подвал или цоколь, или парковка, то есть всё такое подземное – это вот убежище. Наверное, еще за полгода, даже за год, у нас везде по городу прямо было: “Укрытие”, “Укрытие”, “Укрытие столько-то метров”.

• Вот я как раз хочу сказать, что не везде. Я замечать начала, что “Укрытие”, “Укрытие”. Но сейчас, именно сегодня, ты не найдёшь практически ни одного подъезда, на котором бы не было написано, где у тебя здесь рядышком укрытие. Пусть они не всегда рядышком, но, по крайней мере, написано где.

Второе, что хотела сказать: если это госорганы или какие-то предприятия, то они как-то правильно реагируют, действительно. Сразу же всех собирают, находишься ты в больнице, в школе или… Я не знаю, что за школа такая, где детей выгоняют.

• Это была первая гимназия. Вот самый первый момент…

• Первая гимназия, привет.

• …как раз возле этого штаба, относительно близко, то есть была у всех паника, неразбериха, что делать, и кто-то не разобрался просто. Здесь уже, действительно, как себя люди люди повели. Кто-то вывел детей и сказал: “Идите домой”, дети в шоке. И водитель троллейбуса, который взял этих детей и вывез их абсолютно безвозмездно с места, с центра и так далее. Ему вручали благодарность и так далее. Здесь, действительно, человеческая природа, кто себя как ведёт в экстремальной ситуации: кто сохраняет человечность, кто не сохраняет.

• Опять же, хочу сказать, что если это, как правило, госструктуры, то у них всё-таки организован процесс. Никто тебе не даст сидеть в коридорах или в кабинетах, если началась военная тревога, а сразу есть человек, который всех обойдет, скажет “Встречаемся там” и это проконтролирует – это плюс.

• По поводу того, что на дорогах творится, тоже от Кати услышала, что автобусы сейчас останавливаются – но тем не менее, даже вот ты едешь на такси или на собственной машине, никто тебя там не ловит и не говорит: “Беги в убежище!” Всё-таки власти полагаются на твой личный инстинкт самосохранение и  понимание, что делать в этой ситуации. Машин на дорог становится резко меньше в эти моменты, но тем не менее многие говорят: “Да пофиг, поорет и перестанет”.

• Что ещё я хотела сказать? Когда эти тревоги идут, я, знаешь, чего замечать начала? Что я впадаю в ступор. Допустим, Катя бежит сразу берёт своих подмышку, всё, что нужно, и хотя бы место в доме есть какое-то, где лучше всего находиться. Я, как правило, выглядит это так: ступор. То есть ты сидишь, ты слышишь эту сирену, ты понимаешь, что тебе надо что-то делать, но меня, в первые разы особенно, просто вгоняло это в ступор. И я понимаю, что у меня какое-то бессилия проявляется, может шоковое состояние, то есть я не могу себя заставить и что-то сделать. Так что в экстренных ситуациях ты, наверное, быстрее меня реагируешь.

Слава Богу, я уже говорила неоднократно, я собрала тревожный чемоданчик в виде  рюкзака, где всё самое необходимое для себя, для своего ребёнка. Прошла курсы по ОБЖ, то есть я теперь знаю, что делать.

• Я вам скажу, что она проходила эти же курсы во время ковида.

• Да!

• Ещё там раньше.

• Я паникер, я очень паникер.

• У неё даже в аттестате по ОБЖ была 5. Это вот просто там оценки разные, а по ОБЖ 5.

• Я знаю, как пользоваться противогазом! Катя, расскажи ещё, как в пандемию я из мусорных пакетов шила костюмы.

• Она много чего делала, то есть да, есть такое.

• Вот такая вот смешная история. Но когда всё это проходит всё-таки всё успокаивается. У нас есть какой-то размеренный образ жизни, когда мы знаем, что вечером идешь на тренировку или на прогулку, утром ты идешь в офис, например. То есть тут ничего не поменялось.

• Да, в принципе город живет, как жил, люди работают, больше каких-то прилётов у нас не было, поэтому все идет своим чередом.

• Конечно, не было. Сейчас ходишь по центру города, а там здание вот с такой дырой прямо, со всех сторон видно.

• Я скажу так, к зданию, если что, не пускают, здание вроде бы как демонтировали, потому что…

• Да, но ты с набережной его увидишь со всех сторон прям. Ещё я хочу сказать, что если бы я не ездила в Мариуполь и не видела чем это там всё кончилось, мне сейчас будут говорить, что там прямо шли на месте военные действия и всякая фигня. Ребята, это нереально просто, когда ты видишь разрушенные здания полностью, страдающих людей, всю эту боль, страхи и жопу полную, ты просто думаешь, что это может прийти и к тебе, реально.

• Опять же, никто от этого не застрахован и никто не знает, как будет дальше. Я, опять же, скажу, что у нас есть тревоги в Севастополе, когда есть ракетный удар. В в Симферополе и в Ялте вообще ничего этого нет, другая атмосфера у людей, то есть вообще никак, они даже не знают что и так далее. Здесь, если говорить об ощущениях и о жизни, никаких каких-то ограничений, комендантских часов. Что-то там прекратило работать – нет, такого ничего нет, всё как есть, живём как жили. Да, накладывается отпечаток, действительно стало больше этой безопасности  гражданской. Ты уже задумываешься: “Так, а укрытие у нас есть? А ключи у кого от укрытия?”

• Кстати, новые всякие сообщества, бригады, диванные войска, так называемые, привет вам. Это когда парни, которые не служат, всё-таки надевают военную форму, нашивки какие-то и ходят блюдят за безопасностью. То есть это  общественная организация и их становится все больше и больше, я их называю  диванными войсками. Но тем не менее, ребят, спасибо большое, что вы действуйте.

• Да. Город живёт, люди работают, люди отдыхают, люди учатся, жизнь идёт.

• Мы вам рассказали свои личные ощущения и впечатления, конечно, каждый человек переживает это по-своему. У нас увеличилось большое количество запросов на психологов и психиатров, потому что люди не все справляются со стрессом. Кстати, психи, приезжайте на работу. Но, знаете, после того как мы пережили пандемию… Согласись, сейчас полегче.

• Конечно.

• Сейчас полегче. Вчера ты не знал, когда умрёшь и от чего.

• Скажем так, то была невидимая угроза, а это уже видимая.

• Да, и как-то вот, реально, в пандемию было страшнее, ребята, чем сейчас. У меня, по крайней мере.

• Да, тем не менее мы продолжаем жить, работать и делать для вас контент.

• Да. В подведении итогов хотим сказать, что всё в Севастополе работает, ничего не закрылось, различные музеи, транспорт. Мы визуально не видим каких-то ограничений, Катя уже об этом говорила.

• Всё, друзья, это было наше личное мнение. Ждем комментария от тех, кто живёт в Севастополе именно, нам очень интересно, как вы это переживаете. Друзья, те особенно, кто с Украины или с новых земель России, кто это уже переживал, я знаю, что вы сейчас стебетесь над нами. Вы сейчас там: “Ага! Теперь вы чувствуете то, что чувствовали мы”. Мы реально чувствуем то, что чувствовали вы, и нифига это не прикольно, это очень страшно и это ужасно. Может быть всего чуть-чуть, но я уже реально понимаю тех людей, которые переживали то, что переживаем мы сейчас. Все, просто хотела сказать, что да, нам плохо, но мы не сдаемся.